* * *
Нам остаётся только верить –
Всяк для чего-то да рождён.
Господь лишь знает о бессмертии,
А что он скажет – подождём.
ЛИСИЧКА
Война ломала и крушила,
Крутила пепел и золу;
Да, тяжело на фронте было,
Не легче было и в тылу.
Отец в бою. Мать на заводе
Где от темна и дотемна.
Любая фабрика на взводе,
Любой завод и вся страна…
А под замком детишек трое.
Грызёт за печкой что-то мышь.
Суровый быт для всех устроен.
И младшему три года лишь.
За старшего девятилетний.
Сидят, прижавшись, как в норе.
Неплохо если месяц летний,
А что же будет в январе…
Две-три картошки, ломоть хлеба
Брала с собой на смену мать, -
Совсем не велика потреба
До звёзд ей у станка стоять.
Придя, коптилку зажигала,
Усталость, удалив с лица;
Что принесла, то раздавала
Своим нахохленным птенцам.
И раздавая, говорила
Им в отступившей тишине:
«Я мимо леса проходила,
Лисичка повстречалась мне.
Она послала вам, ребятки…»
Конечно, не кусок халвы.
Каким тогда казался сладким
Кусочек хлеба, знали б вы…
Сгорели годы словно спички,
Ибо всему сгореть дано…
Нет рыжей добренькой лисички,
И мамы нет давным-давно.
* * *
И цветёт бед кругом многотравие,
Сердце слабо в тревог бьёт било.
Честолюбие не меньше тщеславия
Изувечило наших, сгубило.
* * *
Все цветёт, созревает и падает,
Так задумано, так решено.
Изменить эту жизнь рады бы,
Очень рады бы, но не дано.
Но дано на земле нам родиться,
Хлеб в поту добывать, любить;
Пролететь свой отрезок, разбиться,
О подлунной стране позабыть.
* * *
Судьба во многом виновата,
Во многом, верно, но не в том,
Что наша воля словно вата
На склоне жизненном крутом.
* * *
Как будто тлен её не трогает,
И не испепеляет зной, —
Уходит пыльная дорога
Под осеребренной Луной.
По ней шли многие и многие
Бросая взгляд на небосвод;
Она тебя ещё проводит,
Она тебя переживёт.
Лишь только Небо не состарится,
Лишь только Небо не сгорит.
Дорога вдаль бежать устанет -
Исчезнет чёрточкой земли.
* * *
Золотая мелодия осени,
Неостывшие облака,
И душа ещё к радости просится
Дуновением ветерка.
Продолжаешь пока надеяться,
Что не будет замёрзших луж,
Что не будут метаться метели
Избегая солнечный луч.
Вот и веришь надежде плотненько,
Хоть и знаешь — обманет она.
Облака это пар все-таки,
А не башни, не терема.
* * *
Не возмущайся и забудь ты
Ручей, где много серой пены,
И эти гнутые заборы,
Обшарпанные эти стены,
И синь - поеденную молью,
И грязь - подёрнутую глянцем...
Забыть наверно это можно,
Но не рождён ты чужестранцем.
* * *
Сегодня ты — Наполеон,
А завтра узник ты «Елены»,
И всюду каменные стены,
И осуждений миллион.
Глубокий ты прорезал след,
Тебя история возносит,
Но кто-то очень строго спросит,
Кто от восторга не ослеп.
И эта память на крови —
Она довольно тяжкий посох.
Останется большим вопросом:
Правы убийцы, не правы?
* * *
А ветер бьётся за окном,
А ветер чем-то недоволен,
Неизлечимо чем-то болен,
Отравлен холода вином.
* * *
И я шагаю по воде,
Вернее, по чудесным звукам,
Вернуться я успею к мукам,
К чертополоху, лебеде.
* * *
Засохла старая трава –
Для чернозёма, между прочим…
В чём заключается борьба?
Отнять, унизить, обесточить?
И этим дышит наша жизнь,
Про выгодное граммофонит.
Жестокость, нет, не атавизм –
Живёт на благородства фоне?
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Теология : Страшный голод в осаждённой Самарии, и чудесное спасение - Николай Погребняк Моисей предупреждал народ Израиля, что если они отступят от Божьих заповедей, то многие беды обрушатся на них, такие что они будут поедать плод чрева своего. Но израильтяне не внимали закону Господню, и через это пожали горькие плоды великой печали... Но Бог даже в такой ситуации не оставил народ Свой.
